Анатолий Гелюх
11 мин ·
Вспоминаю первый - для меня - день именно уже войны, боевых действий.
В Славянске война уже идёт. В Донецке ещё только "антимайдан", протесты, люди понимают что фашисты нас будут держать силой, но есть ещё надежда расстаться с бывшей украиной по "Крымскому сценарию". Держим "блокпосты" из колес, мотаемся на перехват военных колонн, блокируем Прасковеевку. Мы уже протоптали дырки на границе и таскаем бронежилеты, обувь, разгрузки, оптику, медикаменты. Вооружены очень слабо, у кого травмат, у кого охотничье ружье, поэтому нашли предприимчивого разрешителя, заказали карабины.
Начиная с зимы 13-го, веду двойную жизнь - днем главный инженер огромной стройки, ночью - "террорист". Утро перед первой бомбардировкой Донецка. Сижу возле Пушкинского в кафе с хорватами и сербами. Они уже с билетами, все на чемоданах. Говорим о войне, которая начинается. И тут донеслись звуки взрывов, со стороны Аэропорта. Началось.
11 мин ·
Вспоминаю первый - для меня - день именно уже войны, боевых действий.
В Славянске война уже идёт. В Донецке ещё только "антимайдан", протесты, люди понимают что фашисты нас будут держать силой, но есть ещё надежда расстаться с бывшей украиной по "Крымскому сценарию". Держим "блокпосты" из колес, мотаемся на перехват военных колонн, блокируем Прасковеевку. Мы уже протоптали дырки на границе и таскаем бронежилеты, обувь, разгрузки, оптику, медикаменты. Вооружены очень слабо, у кого травмат, у кого охотничье ружье, поэтому нашли предприимчивого разрешителя, заказали карабины.
Начиная с зимы 13-го, веду двойную жизнь - днем главный инженер огромной стройки, ночью - "террорист". Утро перед первой бомбардировкой Донецка. Сижу возле Пушкинского в кафе с хорватами и сербами. Они уже с билетами, все на чемоданах. Говорим о войне, которая начинается. И тут донеслись звуки взрывов, со стороны Аэропорта. Началось.